окончание
Я много писала о невзгодах и превратностях.
Принято сравнивать биографии Баха и Генделя, традиционно их противопоставляя, тем более, что были они ровесниками, земляками и имели много общего родоначальника - и того, и другого нередко называли Орфеем!
Гендель сиял алмазом в британской короне много-много лет.
Но и Бах носил громкий титул:
И тот, и другой писали кантаты и оратории по поводу траурных или свадебных королевских событий.
Генделаю принадлежат знаменитые музыки "для плeнера - "Mузыка для воды" и "Mузыка для фейерверка".
А вот дла чего иногда писал музыку Бах:
"Около 9 часов вечера здешние учащиеся представили Их величеству <Фридриху Августу II> всеподданнейшую вечернюю музыку[164] с трубами и литаврами, сочинения г-на капельмейстера Йог. Себастьяна Баха, кантора [школы] св. Фомы. Целых 600 человек студентов несли восковые факелы, 4 графа выполняли функции гофмейстеров. Шествие продвигалось от «Черной доски»[165] через Риттерштрассе, Брюль и Катариненштрассе вверх, к отведенной для короля резиденции,[166] а когда музыка[льная процессия] достигла «Весов»,[167] к ней присоединились трубы и литавры, то же самое было проделано — у ратуши — с хором. При преподнесении песни сей 4 графа были допущены к поцелую руки. Затем Их королевское величество — вместе с Их королевской госпожой супругой <Марией Йозефой> и королевским принцем <Фридрихом Кристианом> — не отходили от окна, пока продолжалась музыка, милостивейше оную выслушали, и Их величеству весьма таковая понравилась.
И самый великосветский триумф Баха:
Он отменил концерт и пригласил Баха испытать его новор ф-но, сконструированное другом Баха, Зильберманом. После того, как Бах поиграл на разных инструментах, переходя с королем и придвoрными из комнаты в комнату, он предложил королю дать ему тему для импровизации. Он имрповизировал блестяще, а по возвращении в Лейпциг, для того, чтобы выказать благодарность за отличный прием, он развил королевскую тему в сборник сложных полифонических пьес, добавил сонату для дкрипки и флейты ( учитывая, что Фридрих играл на этом инструменте), назвал все это "Музыкальным приношением" и послал ко двоpу с письмом-посвящением)" Вот одна из частей "музыкального Приношения". кому хочется сравнить обработку с первоначальной "королевской " темой, можно пойти по оглавлению в ролике наверх.
На следующий день после визита во дворец, кстати, королевская процессия вышла на шествие вокруг всего Потсдама, и Бах был приглашен играть на всех органах города.
Баx трижды пытался встретиться с Генделем во время визитов того в Галле. И трижды эта встреча не состоялась. Опять же мифолофия в виде беллетристики и драматургии говорит, что Гендель не снизошел до скромного провинциального... и т.д.
Но вот, что пишет первый биограф Баха, Форкель:
"Когда Гендель в лучшие свои годы приехал из Лондона в Галле навестить свою семью, Йог. Себ. Бах, который жил тогда <(в 1729 году)> в Лейпциге, так обрадовался его прибытию [в Германию], что немедленно отправил [в Галле] своего старшего сына, ныне покойного Вильгельма Фридемана, чтобы тот передал ему поклон и приглашение в Лейпциг. Многие видные любители музыки с замиранием сердца ждали этой встречи: им очень хотелось устроить небольшое дружеское состязание между двумя столь великими музыкантами; но Гендель, невзирая на неоднократные приглашения, избегал какой бы то ни было возможности [встретиться с Бахом]. Рецензент слышал эту историю — с кое-какими дополнительными подробностями — из уст самого' Вильгельма Фридемана Баха. Учитывая все эти обстоятельства, можно предположить, что Гендель не то, чтобы Баха презирал, а просто боялся с ним встретиться. учитывая, что такие встречи музыкантов обычно переходили в соревнование..." Действительно, традиция встреч-состязаний предполагала такой же тип диалога между Бахом и Генделем.
Клавирная музыка Генделя фактурно и технически гораздо проще баховской.
Я бы поставила на Баха!
Бах страдал болезнью глаз, операцию на удаление катаракт ему сделал известный хирург, оперировавший Генделя.
Но улучшения не наступило, а наоборот, в организм проникла инфекция, в результате которой Бах чувствовал себя очень плохо. Последние месяцы он провел в затемненной комнате, сочиняя великие хоральные фантазии, самая знаменитая из которых - "Пред троном твоим стою я, Господи"
Он продолжал также работу над "
Искусством фуги", в частности, над фугой на тему
b-a-c-h( латинские обозначения для нот си-бемоль- ля- до-си)
. Yченик и родственник Альтниколь, спросил, почену ранее он не использовал эту тему в качестве автографа - и Бах сказал: " Это было бы самонадеянно".
Мотив " B-A-C-H-" использовали Шуман, Лист, Регер, Шнитке как символ поклонения великому.
В день смерти Бах стал видеть очень ясно, потом с ним случился удар, и к вечеру он умер.
Когда говорят о том, что Бах был забыт - это не совсем так.
Об ином говорит большое число воспоминаний и биографий, появившееся в последующие годы, и издание его сочинений.
Моцарт был в великом восхищении от его произведений:
"В 1789 году> руководимый тогдашним кантором лейпцигской школы св. Фомы, покойным Долесом, хор поразил Моцарта своим исполнением двухорного мотета «Пойте господу новую песнь»[420] патриарха немецкой музыки Себастьяна Баха. Моцарту этот Альбрехт Дюрер немецкой музыки был известен больше понаслышке: произведения его стали [к тому времени] редкостью. Едва хор пропел несколько тактов, как Моцарт насторожился. Еще несколько тактов — и он воскликнул: «Что это такое?» — Казалось, вся его душа обратилась в слух. Когда пение прекратилось, он радостно воскликнул: «Вот у кого есть чему поучиться!» — Ему рассказали, что школа эта, в которой Себастьян Бах когда-то был кантором, обладает полным собранием его мотетов и хранит их как реликвию. «Вот это да! Как славно! — воскликнул он. — Да покажите же!» — Партитур этих вокальных сочинений [в школе] не было, и Моцарт попросил дать ему выписанные голоса. — Было сущим удовольствием наблюдать, с каким рвением Моцарт разложил вокруг себя эти партии (они были у него и в той, и в другой руке, и на коленях, и на близстоящих стульях) и, забывши обо всем на свете, не встал с места, пока не просмотрел все принесенные ему сочинения Себастьяна Баха. Он упросил, чтоб ему дали копии, [всю жизнь] очень высоко их ценил, и — если я не заблуждаюсь — от того, кто хорошо знает баховские (с. 212) композиции и моцартовский «Реквием», особенно, скажем, большую фугу «Christe eleison», никак не может ускользнуть, что Моцарт, для духовных сил которого не было ничего недоступного, изучал, ценил и исчерпывающе понимал этого старого контрапунктиста."
Бетховен учился игре и композиции на ХТК, который играл целиком:
Луи ван Бетховен, сын вышеупомянутого [певчего-]тенора, мальчик 11 лет, с многообещающим талантом. Он очень умело — и с силою — играет на клавире, прекрасно читает с листа и, вообще говоря, большей частью играет «Хорошо темперированный клавир» Себастьяна Баха, который дал ему господин Нефе. Кто знает это собрание прелюдий и фуг во всех тональностях (которое, пожалуй, можно назвать верхом совершенства), тот поймет, что это значит…
**********************
Не знаю, сумела ли я рассказать о Бахе так, как хотелось и как должно.
Заниматься его творчеством нужно всю жизнь, так, как это сделали, скажем, Швейцер и Гардинер.
Заключительные слова всегда трудно придумать, а мне совсем не хочется заканчивать...
Да и рано: всё незрело, неглубоко, и суждения изменятся еще не раз.
Поэтому закончу музыкой, поставив слова на паузу.
"Все это, Фабий, ты счел бы совершенно незначительным, если бы мог восстать из мертвых и увидеть Баха — говорю именно о нем, ибо не так давно он был моим коллегой по лейпцигской школе св. Фомы, — [если бы мог ты видеть, ] как он обеими руками и всеми пальцами играет, скажем, на нашем многоструннике, который один заключает в себе множество кифар, или же на том инструменте инструментов, в котором мехи вдыхают жизнь в бесчисленные трубы, — как он успевает действовать то обеими руками, то проворными ногами, в одиночку извлекая целый сонм самых разных, но, тем не менее, взаимосогласованных звуков, — если бы, говорю, ты видел, как он, делая нечто недоступное целому отряду ваших кифаристов и тысячам флейтистов, не просто, как кифаред, ведет мелодию и играет свою партию, а следит сразу за всеми [партиями] и, при 30 или даже 40 исполнителях, одного призовет к соблюдению ритма и такта кивком головы, другого притоптыванием ноги, третьего предостерегающим пальцем, этому задаст тон в высоком регистре, тому в среднем, еще одному в нижнем, — как он, исполняя труднейшую из всех партий, в то же время, при самом громком совместном музицировании, тотчас же замечает, кто и где нарушил стройность звучания, — как он поддерживает всеобщий порядок, везде и всюду успевает предотвратить недостатки, а если где-то был допущен промах — восстановить точность, — как он, до мозга костей пронизанный ритмом, выверяет тонким ухом все гармонии и один, при всей ограниченности [возможностей] одного горла, [собственным голосом] воспроизводит все голоса. Хотя вообще я большой почитатель древности, я все же (с. 90) думаю, что мой [друг] Бах — или тот, кто ему подобен, если таковой имеется, — один в несколько раз превосходит Орфея и в двадцать раз — Ариона. ![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
