Сон

Сегодня ночью я спасалась от гориллы. Она жила в загоне вроде лошадиного, изгородь из досок.
Я ее саму не видела, только огромный силуэт, тень за забором.

Какой-то дурак забыл ее запереть. Я придвинула скамейку к  двери нашего домика изнутри  и помчалась наверх, крича об опасности.
Наверху сидела моя мама - оказалось, я живу в чужой семье, потому что впервые увидела эту женщину в платке, тихую и строгую, как в книгах о войне.

Как же я забыла о войне?

Ведь поэтому мы здесь, в неизвестном городе, где солнце так слепит, что вообще ничего нельзя разглядеть - а потом вдруг сразу наступает темная ночь. Мама усаживает меня на деревянную скамейку, предлагая подождать помощи.
Но чей-то голос зовет меня на ночную прогулку. Я иду с удовольствием, голос следует за мной. Мы подходим к берегу, приятно мерцающему бирюзой,
Вода мелкая и серебристая.

- В море нельзя купаться, - говорит мой спутник . Лица не вижу. Силуэт  - юноши, голос тоже.
Приятно вдруг понять, что и мне не больше двадцати. Неудобно смотреть пристально, но очень хочется его разглядеть. Приходится обернуться.

Грустно, но совершенно понятно, что спутник  -  картонный. Без лица. Скорее всего, я и говорю за него, вернее, сама с собой.
Да и море при ближайщем рассмотрении оказывается декорацией из поддуваемых тряпок.
Мы в театре: голубой прожектор заменяет луну.

Но Картонный все равно мне нравится - вежливый, и сам ко мне подошел.

Мы договариваемся встретиться позже: мне пора на работу.

Выйдя из дому и забыв про гориллу, я попадаю в зиму.
Сугробы,сложенные дворниками по сторонам, сверкают под солнцем, как у Пушкина, обрамляя гигантский  промышленный город -  я это ненавижу. Как много лет назад.

До работы нужно ехать на двух автобусах, но я не знаю номеров. Вспоминаю, что в сумке  лежит клочок бумаги с нужными цифрами и нахожу его. Остановка находится под мостом, где снова  темно, и я ничего не вижу. Достаю очки, но все равно передо мной  - пустая бумажка.

Надо бы позвонить, например, маме и спросить. Но ведь мобильных телефонов еще нет.

Тогда я сажусь в первый подьезжающий автобус: куда-нибудь же он привезет!
Внутри холодно, пахнет поездом, и я с ужасом отрицаю возможность продолжения сна,  особенно когда рельсы вдруг начинают скрипеть и визжать.

А вдруг крушение? Как же я встречусь с Картонным?



Просыпаясь, узнаю клекот черных дроздов, отдыхаюших на моем подоконнике.
Вот один из них, строго смотрит на меня, охраняя жука в клюве   - ну, все-таки, не горилла; уже хорошо.

Гранд Отель "Макбет"

Во-первых, большое спасибо omia, Oле Гольдиной за место во втором ряду партера.
Это, наверное, мой почти первый раз в таком месте, где певцы видны невооруженным взглядом.

(Первый раз я, по-моему, описывала: простояв два часа под дождем у Больщого театра, я получила в дар билетик от колумбийского консула на "Валькирию")

Оркестр, конечно, звучит совсем по-другому. Но зато слышно - и видно, кто именно лажает. При желании можно и крикнуть: ты что, подлец, вытворяешь!

Хор был, как всегда:  дрябло, и часто не вместе. Но на этом претензии заканчиваются.



Не так давно я обсуждала Верди со своей подругой - оперной скрипачкой с огромным опытом. И мы согласились, что нельзя играть сегодня его оперы , "как всегда". Уж очень трудно после стольких лет существования попсы вычленить вердиевское "умца-умца" в особое подразделение, без ассоциаций.

( Read more... )