Дедушка Саша

[humorable]

"Синюю тетрадь " я оборвала на рассказе о пра-Подражанских. О дедушке Саше,  в память которого я названа, пишет дядя Витя: 
 "Мой отец Александр Львович Подражанский родился в Одессе в 1901г. После окончания коммерческого училища работал в качестве рабочего. В 1920г. поступил в Одесский сельхозинститут (ныне Аграрный университет). Проучившись три года, по семейным обстоятельствам перевелся в Средневолжский сельхозинститут в г.Самаре, который окончил в 1925-м.
Будучи еще студентом ОСХИ, работал во время практики в виноградарском хозяйстве в Березовском районе Одесской области и там навсегда полюбил культуру винограда. После окончания учебы в Самаре решил возвратиться на Украину и серьезно заняться виноградарством. Это удалось не сразу, пришлось поработать в Одесском порту, в Хлебной гавани помощником инспектора. В 1926г. поступил на организованные В.Е.Таировым при Центральной научно-опытной станции курсы виноградарства и виноделия, которые окончил в 1927г. Связан с институтом официально с 1927г., 9 апреля был назначен техником на организованный при тогда еще станции центральный виноградный питомник. Через год переведен в Отдел виноградарства станции, где начал изучать агротехнику. С 1929г. – специалист Отдела виноградарства, зав. опорным пунктом при сохозе «Жовтнiвка», с 1932-го ст. специалист, с 1936-го зав. Отделом агротехники. Этому делу он посвятил всю жизнь.
Первые печатные работы «Прививка винограда» и «Посадка винограда» были опубликованы в журнале «Степовий дослiдник» в 1927-28гг. Его основные научные интересы можно коротко охарактеризовать как определение площадей питания виноградного куста и биологическое обоснование густоты посадки винограда в разных условиях (Украина, Молдавия, Узбекистан)."




Когда началась война,


"В начале июля работников института по заданию военных властей направили на земляные оборонительные работы – рыть окопы и противотанковые рвы и проч. в районе сел Бурлачья балка, Сухой лиман, Татарка. Отец был назначен бригадиром. В конце июля он был мобилизован штабом Местной противовоздушной обороны НКВД, участвовал в героической эпопее до самого конца и был эвакуирован одним из последних пароходов. Об этом рассказывается в отрывке из воспоминаний, который висит на стене у входа в Музей виноградарства на третьем этаже.
...В действующую армию мой отец так и не попал, хотя уезжал из дому по повестке насовсем, «с вещами», раза три. Видимо на работников военкоматов производили впечатление даже в те суровые времена далеко не юный возраст, степень кандидата наук в сочетании с сильной близорукостью."



"Отец всегда много работал. Сейчас его назвали бы трудоголиком. Летом обычно почти весь день проводил на виноградниках. В холодный период года вечерами уходил на работу, благо его кабинет находился в полусотне метров от дома.
Моим трудовым воспитанием занимался постоянно до той поры, пока я не стал студентом. Хорошо помню, как в выходные дни помогал ему ставить опыты. В послевоенные годы отец увлекся учением академика В.П.Филатова о биогенных стимуляторах. Идея состояла в следующем. Во время болезни каждый живой организм выделяет вещества, которые борются с этой болезнью и препятствуют ее развитию. Если эти вещества собрать и ввести в здоровый организм, то после кратковременной депрессии он станет более жизнеспособным. До меня доносились крики товарищей, гонявших тряпочный мяч, а я в это время с тоской сверлил ручной дрелью отверстия в стволах виноградных кустов, куда отец шприцем впрыскивал какую-то жидкость. Не помню, чтобы эти опыты увенчались серьезным успехом."






"Дома обедали по-крестьянски, в полдень. Отец любил белое вино, выписывал через бухгалтерию институтское. Выпивал стакан за обедом. Я с детства тоже получал с наперсток, потом стопочку. Когда поступил в университет, передо мной был торжественно поставлен стакан. Но я тогда завзято занимался спортом и решительно отказался: «алкоголь – враг спортсмена!». Спросил отца, правда ли? Он застеснялся, после паузы сказал, что стакан хорошего вина еще никому вреда не принес."





"Так получилось, что я не пошел по стопам отца. Может быть, из-за особенностей строения кожи – терпеть не могу, когда земля под ногтями, что для агронома неизбежно? Он не препятствовал моему самостоятельному выбору специальности. Я стал геологом и ни разу, ни на миг не пожалел об этом. Пожалел только, что его делам уделял мало внимания. Не удосужился вникнуть в круг вопросов, которыми он занимался. Например, что он одним из первых проводил исследования, связанные с искусственным орошением виноградных плантаций, узнал лет через 10 после его смерти, когда сам оказался вовлеченным в эту тематику. Через годы, немного разобравшись в своей профессии, понял, насколько сложным и интересным проблемам посвятил жизнь мой отец, для чего сидел в своем кабинете вечерами и ночами, преодолевал технические и бытовые неудобства."

"Мне кажется, отец был излишне скромным. Или недостаточно решительным. Недооценивал себя. Не стал, несмотря на уговоры друзей и знакомых, готовить докторскую диссертацию. Вот еще пара серий опытов, тогда! А длятся такие годами. Лучшее, как известно, враг хорошего. В итоге просто не успел. Появилась идея опубликовать его кандидатскую диссертацию, защищенную еще до войны. Меня попросили выполнить предварительную редакцию. В процессе этой работы я и встречался и говорил со специалистами-виноградарями, его сотрудниками."






"Партия и комсомол занимались политическим воспитанием, но не все всё до конца понимали. Усатый Отец народов не решился довести задуманный бесчеловечный план до конца и мерзкие космополиты плавно уступили свое место для разгрома буржуазных лженаук – «продажных девок империализма». В области биологии эта роль была отведена генетике. В такой атмосфере весьма уверенно и комфортно чувствовал себя «народный академик» Т.Д.Лысенко, аферист и убийца своих оппонентов. Главными врагами научного прогресса были назначены «вейсманисты-морганисты». Люди постарше поймут, что речь идет о последователях западноевропейских ученых, занимавшихся этой наукой."

"Совершенно естественно, что эти ветры не обошли стороной институт им. Таирова, извратителей научной истины (и линии компартии) отыскали и здесь. Как из рога изобилия посыпались проверяльщики и комиссии – из треста (или Главка, забыл, кому тогда подчинялся институт), Министерства, из местных и центральных партийных органов. Помню, одна из комиссий в отношении моего отца сделала заключение, что он «не загружен работой». Как это нужно было понимать? Что он бездельник? Что дела в отделе происходят помимо него? Что не надо заниматься агротехникой винограда?
В стране действовал принцип единоначалия, т.е. за все отвечал в первую очередь директор. Кто-то его поддерживал, другие перешли в оппозицию. Учреждение лихорадило. Между сотрудниками возникло недоверие, рушились годами налаженные связи. Противостояние усугублялось их теснотой, все жили рядом, как в маленьком армейском гарнизоне, и все про всех всё знали. Прямо, как во время гражданской войны, когда друг поднимался против друга, брат против брата, а сын против отца."

&

"Жизнь и работа в такой обстановке становились невыносимыми. И отец принял решение оставить институт, в котором проработал 27 лет. Когда слух о его намерении распространился, пришло много приглашений, в т.ч. из Крыма, Новочеркасска, Средней Азии. С учетом всех обстоятельств выбрал Кишинев, куда переехал в конце 1954г. Мама с сестрой-школьницей присоединились к нему в начале следующего года. В Молдавском НИИ садоводства и виноградарства проработал в качестве ст.н.с. и завотделом агротехники винограда до конца своих дней (1963г.)."