Вот таковы неисповедимые пути Интернета:
зашла в "Википедию", посмотреть про пианиста Корсантию, на которого я иду сегодняшним вечером.
а оттуда - в статью "Пианисты Грузии", а из "ПГ" - в "ПР", то есть "Пианисты России". Поискать старых знакомых. В общем,радует, что те, кому признание полагалось, - действительно его получили.
И тут же статья о Вере Лотар-Шевченко.

О ней мне рассказывал мой любимый педагог, мой настоящий кумир, за которого я хотела выйти замуж в восемь лет.
Игорь Павлович Попов.
Олицетворение харизмы.
Трепет,трепет и восхищение.Вот, что я чувствовала абсолютно беспрерывно, общаясь с ним.
Игорь Павлович , кроме всего прочего, умел найти высокие аналогии( почти" высокие технологии", HI-TECH/HICH-ANL).Например, обьясняя, чро такое crescendo (постепенное усиление звука), он в качестве примера приводил исполнение "Реквиема" Верди п/у Тосканини.Поскольку мне тогда было лет 8-9, он попутно обьяснал, что такое реквием, какие другие реквиемы были написаны знамеhитыми композиторами,и кто такой Tосканини( с демонстрацией книг и фотографий) и прослушиванием записи, где действитально , B кульминации Маэстро ревет сквозь оркестр, не сдержав экстаза!
И вот, перeд очередным экзаменом по специальности,я вынуждена была ночевать у дедушки с бабушкой, поскольку мой дом от школы находился далеко.
У бабушки с дедушкой был страшный кайф, они меня баловали безгранично.
Относились ко мне с таким же благоговением, как я к Игорю Павловичу.
Но фортепиано у них не было.Лишний раз позаниматься я не могла.
И тогда Игорь Павлович рассказал мне историю Лотар-Шевченко.Рассказал почто словo в слово, как это описано в данных материалах.
Он делал акцент на том, что настоящий музыкант в экстренных случаях может работать над исполнением и силой воображения.Во всяком случае, над концепцией - безусловно.
Веру Лотар-Шевченко он слушал в молодости, в Сибири.
Но поскольку Игорь Павлович был предан искусству более , чем людям, он без тени сентиментальности подчеркивал, что как пианистка Лотар-шевченко уже была не очень...
Я же, узнав о записи на ее могиле, заплакала.
И вспомнила Марию Юдину, которая проползла на коленях площадь перед собором Св. Фомы.

Благословенна жизнь, в которой есть Бах!

РОЯЛЬ НА НАРАХ
В Новосибирске проходят первый фортепианный фестиваль и международный конкурс пианистов памяти Веры Лотар-Шевченко

       В Новосибирске в здании Театра оперы и балета 1—14 декабря — Первый фортепианный фестиваль и международный конкурс пианистов памяти Веры ЛОТАР-ШЕВЧЕНКО.
       Попечительский совет конкурса возглавляет Михаил Плетнев. В совете — Владимир Мотыль, пианист Паскаль Девуайон, Анни Жирардо, директор Ecole Normale de Musique de Paris Генри Хейгель.
       В концертах участвуют известные российские пианисты — Александр Мельников, Наталья Талдыкина, Константин Лапшин, Филипп Копачевский (молодой музыкант еще учится в ЦМШ), французский пианист Дэвид Фрей. В программе — близкие Вере Лотар-Шевченко имена: Шопен, Дебюсси, Бах, Лист, Шуберт, Скрябин…
       Записей самой Веры Августовны почти не осталось. Только гибкая пластинка из журнала «Кругозор». Чиновники 1970-х долго решали: можно ли фирме «Мелодия» записывать лагерницу с 58-й статьей? А потом стало поздно.
       Вера Лотар, парижанка, дочь профессора Сорбонны, училась у знаменитого французского пианиста Альфреда Корто. В двенадцать лет заключила первый контракт с оркестром Артуро Тосканини. В конце 1930-х вышла замуж за советского дипломата Владимира Шевченко и уехала в СССР. В музыкальный мир Москвы и Ленинграда ее ввела великая пианистка Мария Юдина.
       В 1941-м арестовали Владимира Шевченко. Парижская пианистка бросилась в ленинградский НКВД и сказала им в лицо все, что думала. Взяли и ее.
       На лагерных нарах Вера Лотар вырезала клавиатуру рояля.
       И тринадцать лет «играла» без звука — Баха, Бетховена, Дебюсси.
       В первый день свободы, в драном бушлате, она бежала через весь Нижний Тагил в музыкальную школу. Учителя испугались и вида этой женщины, и ее просьбы: оставить одну у фортепьяно. Но Урал 1954 года понимал, что к чему.
       Ее оставили у инструмента. И слушали за дверьми: Дебюсси, Шопен…
       Местным театром руководил юнец — не принятый во ВГИК Владимир Мотыль. Тень дружбы Владимира Яковлевича с немолодой, только что вышедшей из лагеря театральной тапершей есть в фильме «Звезда пленительного счастья»: Мотыль писал о жене декабриста, Полине Анненковой-Геббль, вспоминая другую парижанку, ушедшую вслед за русским мужем в русские каторжные края.
       В 1960-х Симон Соловейчик написал о ней очерк в «Комсомолке». После этого академик М.А. Лаврентьев пригласил Веру Августовну в новосибирский Академгородок. Там Лотар-Шевченко прожила двадцать лет. Дверь квартиры на ул. Терешковой, 4, почти всегда была полуоткрыта: студенты, учащиеся знаменитой ФМШ Академгородка сидели на лестнице, слушая ее игру.
       В организацию Новосибирского фортепианного фестиваля памяти пианистки вложил много сил известный журналист Юрий Данилин. В 1970-х Данилин был собкором «Комсомолки» в Новосибирске. В его книге «Портреты по памяти» есть замечательная глава о Лотар-Шевченко.
       Публикуем фрагмент. О самых счастливых годах ее жизни в СССР.

       Отдел культуры


МЫСЛИ БЕЗ СЛОВ

       …Иногда к ней возвращалось французское легкомыслие. К моему большому удовольствию. Она, например, прикатила в предновогодний вечер в корпункт «Комсомолки» на такси (двадцать пять километров от Академгородка) и с порога объявила: «Будем кутить». «Давайте здесь», — предложил я, понимая, что такое предпраздничная ночь в городе. Но никакое понимание Веру Августовну никогда не интересовало. «Здесь надо работать, а не кутить», — сообщила она мне голосом отсутствующего главного редактора. Мы сели в какой-то случайный, но дорогой рыдван и ездили по городу в поисках романтического места. Надо заметить, что при знании многих языков ей почти не давался русский. Так что романтическое название мы могли бы искать до утра. Наконец владелец рыдвана начал посматривать на нас с нескрываемой ненавистью. А Вера Августовна как ни в чем не бывало осведомлялась: «Что это значит — «Волна»?». Я уж собирался объяснить, что хуже в городе ничего нет, как проклятый рыдванщик, давно мечтающий нас высадить и не знавший как, запел елейным голосом: «Это море такое, брызги, вода, фейерверк…». Конечно, мы немедля десантировались. И мои уговоры не помогли.
       Входим: нормальная грязноватая городская забегаловка — синюшные лица, дым коромыслом. Она огляделась и говорит: «Здесь нет рояля». «Господи, — думаю я, — хорошо, если моют посуду хотя бы раз в день». Старенькая каракулевая шубка держалась на ее плечах как горностаи. Она умела быть заметной. И скоро пьянчужки из «Волны» притихли и стали с тревогой на нее посматривать. Женщин в зале было очень мало. А такой они и вообще никогда не видели. И тревога их оправдалась. Она обратилась к ним непосредственно. «Месье, — сказала она, — есть водка — нужен рояль!». И что вы думаете — тут же поднимаются два «месье», ни слова не говоря, берут бутылки «Посольской» и уходят. В ночь. Навсегда, думаю я, зная местные нравы. И ошибаюсь.
       Уже минут через двадцать мы видим в окно, как через трамвайные пути катят приличного вида кабинетный рояль. Выменяли на водку у сторожа соседнего дворца культуры. Не «Стенвей», конечно, но вполне пригодную «Эстонию».
       В новогоднюю ночь в богом забытой «Волне» в промышленном районе Новосибирска играют Брамса. И как!.. Ни на кого не обращая внимания. Поразительно. Я не вижу синюшных лиц. Явилась вся кухня, швейцары, гардеробщики и, стоя полтора часа, благоговейно слушают музыку. С ума можно сойти. Не «Волна», а зал Дворянского собрания. И ручку целуют галантно, и машину находят мгновенно, и трогательно прощаются. Нет, я не знаю своего города!
       Зато я вполне узнаю его, когда срываются ее концерты. Сознательно. Филармонический начальник из бывших строителей не любит Лотар-Шевченко. Как и консерватория, и руководитель местного симфонического оркестра. И уверяет всех, что нет нужды в ее концертах. Ну, играет в Москве и Ленинграде — на здоровье. А мы, дескать, обойдемся.
       Под давлением общественного мнения концерт все-таки назначается, и не где-нибудь, а в Большом зале театра оперы и балета. Все прекрасно. Но за день она вдруг звонит и с несвойственной ей тревогой говорит, что у нее ощущение провала: никто не придет.
       Ее беспокойство передается мне, и я бегу по городу посмотреть, где афиши. А их нет. Есть только одна, внутри театра, у касс. Такое вероломство трудно было представить. Не знаю, как повлиял бы на нее перенос концерта. Не представляю, что можно успеть сделать.
       Звоню Мише Черемных, молодежному деятелю, на самый крупный в Новосибирске завод «Сибсельмаш», и он обещает помочь. Бегу к главному воинскому чину с просьбой издать приказ: весь гарнизон — в театр! Чин в ужасе и уверяет меня, что таких приказов в природе быть не может. Рассказываю о Лотар-Шевченко. Он зовет адъютанта и велит сделать то, что нельзя написать в приказе. Обещает быть сам с семьей и друзьями.
       Вечером театр блещет разномастными звездами. Свободных мест нет. Вера Августовна играет Бетховена. Как всегда, блестяще. И, как всегда, меня поражает тот факт, что даже случайно собранные люди способны воспринимать ее музыку глубоко и серьезно. Как будто звезды надели на студентов консерватории или музучилища. Успех ошеломляющий. Военные люди вырвали всю клумбу у театра, засыпали исполнительницу не только цветами, но и землей.
       А она спрашивает после концерта: «Вы не знаете, почему в зале было так много милиции?». Все звезды для нее — милиция, охрана…
       <…>На ее концерты в обеих столицах билеты в первый ряд не продавали. Места здесь предназначались для тех, с кем разделила она страшные лагерные годы. Пришел — значит, жив.

       Юрий ДАНИЛИН
       08.12.2005

http://2005.novayagazeta.ru/nomer/2005/92n/n92n-s37.shtml

Лотар-Шевченко, Вера Августовна

[править]

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Текущая версия [показать стабильную версию] (сравнить)

(+/-)

Перейти к: навигация, поиск

Основная информация
Вера Августовна Лотар-Шевченко Vera Lothar

Дата рождения	10 марта 1901
Место рождения	Турин, Италия
Дата смерти	1982 год(1982)
Место смерти	Новосибирск, СССР
Страны	Франция СССР
Профессии	Исполнитель
Инструменты	Фортепиано
www.lotar-shevchenko.ru

Ве́ра А́вгустовна Ло́тар-Шевче́нко (фр. Vera Lothar; 1901(1901), Турин, Италия — 1982, Новосибирск, СССР) — французская и советская пианистка.

Дочь преподавателей Парижского университета Сорбонна. Училась в Париже у Альфреда Корто, затем в Венской академии музыки. В 12 лет дебютировала с оркестром под руководством Артуро Тосканини.

Выйдя замуж за сотрудника торгового представительства СССР во Франции Владимира Шевченко, в 1937 году переехала в Советский Союз. При поддержке известной пианистки Марии Юдиной получила возможность выступить в Ленинграде и Москве. В 1941 г. была репрессирована. Отбыла 13 лет заключения в ГУЛаге. Находясь в заключении, вырезала на нарах фортепианную клавиатуру и «играла» на ней.

После освобождения работала концертмейстером в Нижнем Тагиле, аккомпанируя спектаклям в городском театре, режиссёром которого был Владимир Мотыль; по предположению журналистов, отзвук знакомства с Лотар-Шевченко слышен в образе Полины Анненковой-Гебль в фильме Мотыля «Звезда пленительного счастья»^[1]. (После выхода фильма он прислал Вере Августовне журнал со статьей о создателях фильма, поверх которой размашистым почерком Мотыля стоял автограф:"Образ Полины я делал с Вас, Вера!") Затем была солисткой областных филармоний в Свердловске и Барнауле.

19 декабря 1965 года в газете «Комсомольская правда» был опубликован очерк Симона Соловейчика «Пианистка», посвящённый судьбе Лотар-Шевченко (Соловейчик случайно услышал один из её барнаульских концертов). Этот очерк сделал имя пианистки знаменитым: она получила огромное количество писем, концерты стали проходить с аншлагами, а академик Лаврентьев, руководитель Сибирского отделения АН СССР, предложил Лотар-Шевченко жить и работать в Новосибирском Академгородке^[2]. В последние годы жизни Лотар-Шевченко вновь получила возможность концертировать в Москве и Ленинграде, однако записей её игры почти не осталось.

Ключевыми авторами репертуара Лотар-Шевченко были Иоганн Себастьян Бах, Людвиг ван Бетховен, Фридерик Шопен, Клод Дебюсси. Значительным событием в культурной жизни Новосибирска стало исполнение пианисткой всех сонат Бетховена.

Вера Лотар-Шевченко похоронена на Южном кладбище Новосибирского Академгородка. На её могиле выбита её собственная фраза:

Жизнь, в которой есть Бах, благословенна.

Судьба Лотар-Шевченко в самых общих чертах легла в сюжетную основу фильма режиссёра Валерия Ахадова «Руфь» (1989), в котором главную роль сыграла Анни Жирардо.

С 2005 года в Новосибирске проходит Международный конкурс пианистов имени Лотар-Шевченко
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%BE%D1%82%D0%B0%D1%80-%D0%A8%D0%B5%D0%B2%D1%87%D0%B5%D0%BD%D0%BA%D0%BE,_%D0%92%D0%B5%D1%80%D0%B0_%D0%90%D0%B2%D0%B3%D1%83%D1%81%D1%82%D0%BE%D0%B2%D0%BD%D0%B0