Увядание

 Здоровья, полного и окончательного,lsoroka

Каким бы ни был быт суровым, Порой то трезвым, то хмельным, О том, как важно быть здоровым Узнаешь, будучи больным.

- написал он.

А я примерила к себе:

Каким бы ты ни был кудрявым,
Плешивость нагонит тебя.
И нежный румянец забавы
Морщинками треснет, а зря!

И брюки, пошитые мэтром,
Лоснятся в коленках уже.
И талия мерится в метрах,
И стыдно ходить  неглиже.

Мы кипой прикроем весь ужас,
Крем-пудрой замажем дефект,
И лайкрой утянем потуже
Следы поеданья конфет.

Увядание

 Здоровья, полного и окончательного,lsoroka

Каким бы ни был быт суровым, Порой то трезвым, то хмельным, О том, как важно быть здоровым Узнаешь, будучи больным.

- написал он.

А я примерила к себе:

Каким бы ты ни был кудрявым,
Плешивость нагонит тебя.
И нежный румянец забавы
Морщинками треснет, а зря!

И брюки, пошитые мэтром,
Лоснятся в коленках уже.
И талия мерится в метрах,
И стыдно ходить  неглиже.

Мы кипой прикроем весь ужас,
Крем-пудрой замажем дефект,
И лайкрой утянем потуже
Следы поеданья конфет.

перепост

Оригинал взят у grihanm в post

Пока страсти с революцией в болоте тлеют на мелком огне, ожидая своего часа, расскажу о сегодняшней короткой, но интересной беседе. Всё-таки работа за кордоном в академической интернациональной среде порой люто доставляет.

Дело было на сходке постдоков, организованном универом для разъяснения прав, обязанностей и прочего с хавкой, блекджеком и шлюхами. Напротив меня во время речей декана и прочих сидел паренёк, сразу привлёкшей внимание - дело в том, что он очень похож на... меня. Только пополнее и посмуглее. Он тоже на меня переодически пялился, и по окончанию речей, когда все выстраивались в очередь за кормом, первым ко мне подошёл.

Он генетик в юофти, зовут Уисам и он сын палестинских беженцев из Иордании. Мама из Яфо, а папа из вестбанка - он не уточнил откуда. В Канаде уже пол года. Я грю мол "а я твой сосед, угадай откуда." Он сразу угадал, и, как мне показалось, обрадовался.

Поговорив в двух словах о науке я инициировал политический диспут - редко такая возможность выпадает - грех не воспользоваться, тем более он в другом кампусе - врядли ещё когда пересечёмся. Конечно ничего такого удивительного сказано не было, но вот в двух словах по пунктам наиболее интересные моменты.

0. Возвращаться он не собирается, жалуется на низкий уровень универов и жизни. Я грю, а чё мол кинг Абдалла в науку не вкладывает? Он немного за кинга обиделся, и сказал что тот типа непричём, а плохо что нет совсем индустриализации, и соответственно рабочих мест для учёных и инженеров.

1. Удивило, что он очень хорошо в курсе всего. И сделки Шалита, и то, что Машаль где-то ляпнул, что согласен на границы 67-го года ну итд.

2. Израиль с его слов воспринимается не то чтобы главное зло, но как какой-то помешенный бугай. Типа его скорее боятся, чем ненавидят.

3. Умилил аргумент "ну зачем вы так, а? Мы же вам холокостов не устраивали, а вы нас вот так мучаете. Сделали бы в Германии своё гос-во - они вам должны, а мы не при чём."

4. Иерусалим не уступят никогда Низачто. Я грю - а если поделить или под ООН? Он  задумался, замялся.

5. Перед тем как уйти, я ему сказал примерно вот это, и он тоже задумался и похоже скушал:

"Ну что мешает выйти Машалю или Хание и сказать - снимите блокаду, и я сделаю максимум, чтобы ни одна ракета не упала на ваши города и чтобы ни один джип на вашей границе не был атакован.? Ведь мы после ухода из Газы, не верим, что уйдя с территорий и сняв блокаду война прекратится. Поэтому и держим в блокаде и не уходим с территорий - только поэтому"

Вот так банально. Даже он кажется понял, а вот левые наши явно глупее.

перепост

Оригинал взят у grihanm в post

Пока страсти с революцией в болоте тлеют на мелком огне, ожидая своего часа, расскажу о сегодняшней короткой, но интересной беседе. Всё-таки работа за кордоном в академической интернациональной среде порой люто доставляет.

Дело было на сходке постдоков, организованном универом для разъяснения прав, обязанностей и прочего с хавкой, блекджеком и шлюхами. Напротив меня во время речей декана и прочих сидел паренёк, сразу привлёкшей внимание - дело в том, что он очень похож на... меня. Только пополнее и посмуглее. Он тоже на меня переодически пялился, и по окончанию речей, когда все выстраивались в очередь за кормом, первым ко мне подошёл.

Он генетик в юофти, зовут Уисам и он сын палестинских беженцев из Иордании. Мама из Яфо, а папа из вестбанка - он не уточнил откуда. В Канаде уже пол года. Я грю мол "а я твой сосед, угадай откуда." Он сразу угадал, и, как мне показалось, обрадовался.

Поговорив в двух словах о науке я инициировал политический диспут - редко такая возможность выпадает - грех не воспользоваться, тем более он в другом кампусе - врядли ещё когда пересечёмся. Конечно ничего такого удивительного сказано не было, но вот в двух словах по пунктам наиболее интересные моменты.

0. Возвращаться он не собирается, жалуется на низкий уровень универов и жизни. Я грю, а чё мол кинг Абдалла в науку не вкладывает? Он немного за кинга обиделся, и сказал что тот типа непричём, а плохо что нет совсем индустриализации, и соответственно рабочих мест для учёных и инженеров.

1. Удивило, что он очень хорошо в курсе всего. И сделки Шалита, и то, что Машаль где-то ляпнул, что согласен на границы 67-го года ну итд.

2. Израиль с его слов воспринимается не то чтобы главное зло, но как какой-то помешенный бугай. Типа его скорее боятся, чем ненавидят.

3. Умилил аргумент "ну зачем вы так, а? Мы же вам холокостов не устраивали, а вы нас вот так мучаете. Сделали бы в Германии своё гос-во - они вам должны, а мы не при чём."

4. Иерусалим не уступят никогда Низачто. Я грю - а если поделить или под ООН? Он  задумался, замялся.

5. Перед тем как уйти, я ему сказал примерно вот это, и он тоже задумался и похоже скушал:

"Ну что мешает выйти Машалю или Хание и сказать - снимите блокаду, и я сделаю максимум, чтобы ни одна ракета не упала на ваши города и чтобы ни один джип на вашей границе не был атакован.? Ведь мы после ухода из Газы, не верим, что уйдя с территорий и сняв блокаду война прекратится. Поэтому и держим в блокаде и не уходим с территорий - только поэтому"

Вот так банально. Даже он кажется понял, а вот левые наши явно глупее.

Champs-Élysées

Я вчера была на похоронах.
Умер отец у одного из работников фирмы.
Фирма маленькая, работник ей предан уже лет двадцать пять. Поэтому поехали всей семьей, всей хеврой в Явне.
И все хозяева фирмы, и даже некоторые их родственники. Они подходили к сыну и обнимали его, и жали руку.
Он шофер, посыльный и вообще улаживает всякие противные дела, которые никто не хочет делать
Умерший всем известен. Всю жизнь  провел в этом месте, всю жизнь ходил в одну и ту же синагогу. Пришли на похороны, помимо братьев, сестер, детей, двоюродных, племянников и внуков все его друзья по синагоге.
Человек триста, наверное.
Покойному было девяносто лет.
Друзьям по синагоге - близко к тому. Поэтому, когда начали произносить надгробные речи, время потекло медленно-медленно.
Говорили около часа.
Из-за толпы оратор не был виден. Я развлекалась тем, что пыталась угадать, кто сейчас говорит: раввин , или простой гражданин. Пожилой - или молодой.
Это было легко. Раввины - ораторы; они пугали небесной карой и предлагали опомниться.
Пожилые тихонько бормотали, не попадая в микрофон.
Молодые вообще молчали.
Bнимание публики ослабело.
Молодежь достала i-phonы. Кто-то закурил.
Давно не видевшиеся родственники беседовали...
Я принялась изучать одежду и вообще внешний вид присутствующих. То, что принято теперь называть "dress-code". Очень интересно.
Пригодится в писульках.

И вот понесли тело. Буквально с облегчением понеслась толпа к месту могилы.
Женщин не пустили. Религиозные дамы в чалмах устроили истошный диспут: вообще ли нельзя женщинам приближаться к могиле, или можно, когда мужчины уйдут.
Одна утверждала, что праведник должен уйти в иной мир в абсолютной чистоте. Понятно, что женщина своим дыханием ее нарушит. Оценив говорившую, я не могла не согласиться. И дыханием, и всем видом. И голосом.

Другая сказала, что женщине нельзя вообще заходить на кладбище, поскольку эти посещения вредно отражаются на физиологии.
Тоже логично : поэтому у светских мам не по десять детей! Hаконец, прояснилось.

Наша сотрудница возмутилась тем, что женщин не пропускают вперед, хотя бы на кладбище.
Попутно выяснилось, что в Индии женщин тоже не пускают на кладбище.
Да, я тоже помню именно так : сжигают вместе с мужем.

Споры вокруг ритуала всегда бесконечны и бессмысенны.
Что их характеризует:
1. участники - всегда женщины преклонного возраста.Ну, может не преклонного, но всегда- старше сорока.
2. концепция не подлежит оспориванию ни в коем случае.
3. бабка - назовем ее, наконец, как следует - ссылается на уникальную приближенность к Первоисточнику. Или она - внучка папыримского, или - тетя бабысали.

Церковь ли это, молельный ли дом, свадьба или похороны - везде найдется бабка, которая скажет: надо так.
Интересная тема: почему ритуальные правила заменяют личности законы, логику, чувства?

Сестры покойного - аккуратные старушки в шапочках - как квакерши в чепцах - тихонько рыдали, провожая глазами шествие кипастых мужиков.Одну из них везла на коляске внучка - офицерша в форме. Она тоже тоскливо смотрела в сторону будущей могилы.

Нельзя - значит, нельзя. Встретятся теперь в Садах Господних, на Champs-Élysées, так сказать...

Champs-Élysées

Я вчера была на похоронах.
Умер отец у одного из работников фирмы.
Фирма маленькая, работник ей предан уже лет двадцать пять. Поэтому поехали всей семьей, всей хеврой в Явне.
И все хозяева фирмы, и даже некоторые их родственники. Они подходили к сыну и обнимали его, и жали руку.
Он шофер, посыльный и вообще улаживает всякие противные дела, которые никто не хочет делать
Умерший всем известен. Всю жизнь  провел в этом месте, всю жизнь ходил в одну и ту же синагогу. Пришли на похороны, помимо братьев, сестер, детей, двоюродных, племянников и внуков все его друзья по синагоге.
Человек триста, наверное.
Покойному было девяносто лет.
Друзьям по синагоге - близко к тому. Поэтому, когда начали произносить надгробные речи, время потекло медленно-медленно.
Говорили около часа.
Из-за толпы оратор не был виден. Я развлекалась тем, что пыталась угадать, кто сейчас говорит: раввин , или простой гражданин. Пожилой - или молодой.
Это было легко. Раввины - ораторы; они пугали небесной карой и предлагали опомниться.
Пожилые тихонько бормотали, не попадая в микрофон.
Молодые вообще молчали.
Bнимание публики ослабело.
Молодежь достала i-phonы. Кто-то закурил.
Давно не видевшиеся родственники беседовали...
Я принялась изучать одежду и вообще внешний вид присутствующих. То, что принято теперь называть "dress-code". Очень интересно.
Пригодится в писульках.

И вот понесли тело. Буквально с облегчением понеслась толпа к месту могилы.
Женщин не пустили. Религиозные дамы в чалмах устроили истошный диспут: вообще ли нельзя женщинам приближаться к могиле, или можно, когда мужчины уйдут.
Одна утверждала, что праведник должен уйти в иной мир в абсолютной чистоте. Понятно, что женщина своим дыханием ее нарушит. Оценив говорившую, я не могла не согласиться. И дыханием, и всем видом. И голосом.

Другая сказала, что женщине нельзя вообще заходить на кладбище, поскольку эти посещения вредно отражаются на физиологии.
Тоже логично : поэтому у светских мам не по десять детей! Hаконец, прояснилось.

Наша сотрудница возмутилась тем, что женщин не пропускают вперед, хотя бы на кладбище.
Попутно выяснилось, что в Индии женщин тоже не пускают на кладбище.
Да, я тоже помню именно так : сжигают вместе с мужем.

Споры вокруг ритуала всегда бесконечны и бессмысенны.
Что их характеризует:
1. участники - всегда женщины преклонного возраста.Ну, может не преклонного, но всегда- старше сорока.
2. концепция не подлежит оспориванию ни в коем случае.
3. бабка - назовем ее, наконец, как следует - ссылается на уникальную приближенность к Первоисточнику. Или она - внучка папыримского, или - тетя бабысали.

Церковь ли это, молельный ли дом, свадьба или похороны - везде найдется бабка, которая скажет: надо так.
Интересная тема: почему ритуальные правила заменяют личности законы, логику, чувства?

Сестры покойного - аккуратные старушки в шапочках - как квакерши в чепцах - тихонько рыдали, провожая глазами шествие кипастых мужиков.Одну из них везла на коляске внучка - офицерша в форме. Она тоже тоскливо смотрела в сторону будущей могилы.

Нельзя - значит, нельзя. Встретятся теперь в Садах Господних, на Champs-Élysées, так сказать...