Из воспоминаний о Соллертинском - - кому интересно...

[humorable]

Мне, тем не менее, было совершенно очевидно, что вернувшегося из Москвы Соллертинского что-то тревожит, не даёт покоя. Впрочем, мне не пришлось долго гадать. Иван Иванович сам счел возможным высказаться. Вскоре после приезда он зашел в библиотеку поздороваться со мной. И сразу заговорил о том, что его мучило, о чем ему было невыносимо не только рассказывать, но и думать. Он был уверен, что я его пойму.

Иван Иванович рассказал, как его поразил в Москве не скрываемый и все возраставший государственный антисемитизм (в Новосибирске мы этого не чувствовали. Бытовой антисемитизм, особенно среди местного населения, процветал, это было «нормальное» явление среди сибиряков, особенно в связи с наплывом «вакуированных»). Так, в Московской консерватории, рассказывал Соллертинский, отстранили от работы профессора М.С.Пекелиса, заведующего кафедрой истории русской музыки. И что особенно потрясло Ивана Ивановича, что было для него убийственно тяжелым ударом: подобную позицию разделял Шостакович. В беседах с Соллертинским Дмитрий Дмитриевич поддерживал эту акцию: «Не может еврей руководить кафедрой русской музыки», — убеждал он Ивана Ивановича. А тот воспринимал это, как страшное несчастье, ибо для Соллертинского — человека кристально честного, истинного русского интеллигента антисемитизм был ненавистен, антисемитов он презирал. И вдруг неожиданно Митя, дорогой друг, единомышленник, боготворимый композитор — и такая точка зрения.

Я сразу поняла, что говорить об этом в Филармонии ни в коем случае нельзя. Ведь оркестр почти весь состоит из евреев, в концертном бюро среди артистов тоже много евреев… Если они узнают о подобных высказываниях Шостаковича, можно себе представить их возмущение. Это могло оттолкнуть от композитора музыкантов, которые его всегда высоко ставили и глубоко чтили.

Больше на эту тему мы с Иваном Ивановичем не разговаривали.

Должна признаться, что подобная позиция Шостаковича не давала мне покоя многие годы. Особенно после создания им «Еврейских песен» и Тринадцатой симфонии «Бабий Яр». Каким образом в одном человеке могло уместиться такое противоречие? А может быть, по прошествии нескольких лет Шостакович осознал свою ошибку? Если это и так, то Ивана Ивановича, к сожалению, уже не было в живых. Он умер с сознанием нравственного падения своего друга (о чем, между прочим, ни Шостакович и вообще никто даже не догадывались)

Comments

[benegenetriivir]

Еще как интересно! Поставил я Зандерлинга запись 4-ой Брамса. Странно... Моя 4-ая Брамса это исполнение Мравинского.

[humorable.livejournal.com]

"His Brahms and Sibelius cycles are held in highest critical acclaim"))


Черт его знает!
Мне Зандерлинг казался мелковатым, но, как следует, я его не помню.
У меня Брамс был, по-моему, в исполнении Хайтинка. Но тоже не уверена.

Порадовалась за провал Друскина - у него был очень скучный и поверхностный учевник по истории музыки.

[navi03.livejournal.com]

Помню-помню этот учебник :-)))))

[humorable.livejournal.com]

какой он был новенький, обложка из серого колленкора - такой и остался)