humorable | "Прекрасное барокко, не будь ко мне жестоко". Часть 2

В Праге как раз в последние дни нашего пребывания проходил фестиваль оперного барокко.

Там всегда какие-то фестивали - не масштаба Зальцбурга или Люцерны - но в Праге средний балл весьма высок - и высок спрос на зрелища.

Всякое туристское развлекалово - и театры, и джаз, и классические концерты - выполняются профессионалами, и качественно.

Тут уж я не стерпела, заказала билеты. На представление "Под звездным небом".

Объявлено было , что спектакли состоятся во дворце Клам-Галасса, спектакль недлинный, всего час. Что дворец - один из красивейших в Праге.

Я разумно сочла, что если уж опера окажется говном, то хоть интерьеры можно будет поглядеть - так когда-то водили иностранцев в Одесский Оперный: они фоткали потолки и канделябры, а потом быстро уходили.

В общем, все вышло совсем не так, и не этак.

Дворец находится за углом от церкви Св. Варфоломея - там, где Гус читал проповеди. И улица даже называется Гусовой.

О том, что это дворец можно догадаться только, если обратить внимание на парадных атлантов у парадного входа.

Там всегда толчея, запахи ресторанов, весёлый галдёж.

Вы все - кто Прагу посещал - проходили мимо раз по двести, ибо за другим углом - Старая площадь.

Моцарт с Констанцией посещали дворец в качестве гостей, а Бетховен выступал с концертом.

А впоследствии, когда часть сдали под конторы, то в одной из комнат сидел офисный планктон по фамилии Кафка.

( Я как-то уже писала о Праге, как о городе легенд: тут Бисмарк ходил в публичный дом, а тут Голема слепили из того, что было)

Но нас во дворец не повели.

Пройдя через главный вход, зрители - всего-то человек пятьдесят - оказывались в большом внутреннем дворе - действительно, под звездами.

Маленькая сцена, сумерки.

Ансмабль только сидит на каком-то балконе, что ли, в нише.

Ведущая опасливо сообщила, что в районе девяти вечера обещали дождь и предложила начинать.

Ну, что?

Во-первых, в свете свечей все кажется очаровательным.

Во-вторых, повторюсь : в ночном свежем воздухе и инструменты, и голоса проходят естественную шлифовку.

В-третьих, это было барокко аутентичное во всем, кроме зрителей.

Во дворце, спроектированном и построенном императорским придворным архитектором - Фишером и постороенного итальянцем Каневале, расписанным итальянцем же Карлоне - для типичного дворянина эпохи барокко - Иоганна Венцеслава фон Галласа, дипломата, мецената, покровителя и члена Аркадской академии искусств.

Первая часть состояла из музыки Бонончини, композитора, одно время работавшего для этого и в этом дворце.

Два артиста миманса - блудливые сатиры, две балерины удивительной, цветочной свежести и две певицы - сопрано-пастушка и альт-Вакх. Наксолько я поняла, она подмена контратенору, который тоже присуствовал в списке участников.

Ансамбль: виола, виолончель, чембало, флейта, валторна и теорба.

Роскошные костюмы, прекрасная музыка - на этом я собиралась закончить.

Но.....

"Под звездным небом" - и не опера никакая, а набор музыкальных пьес двух композиторов: Бонончини - и Генделя.

Бонончини работал для Галласа, покровителя Аркадской академии - образы пастушек, сатиров и т.д.

А Гендель? В программке скромно сказано, что Гендель, младший соперник Бонончини, был также его соперником в музыке.

Что оказалось:

Впервые они встретились в Берлине : уже знаменитый и модный Бонончини, представитель славной Болонской династии музыкантов и Гендель, самоучка из немецкой провинции, будущий юрист по замыслу отца. Это для протокола.

В Вене при дворе императора Леопольда Первого Бонончини расцвел, и после его смерти продолжал в Риме - но также при австрийском дворе, и там фон Галасс патронировал ему. На пике популярности он прибывет в Лондон, где Гендель уже воздвиг свое могущество - опера за оперой, кантата за кантатой. И уже написана была Lascia ch'io pianga, под которую неплохо было бы умереть.

И здесь - в месте, куда их безошибочно привела страсть к победе, славе и преуспеянию - между ними развезрнулось десятилетнее противоборство - до такой степени, что коснулась противостояния партий.

Коли ты виг - люби Бонончини; коли тори - стой за Генделя.

Более того: Тдвилдум и Твидлди - персонажи, конечно, фольклорные, но не совсем.

Впервые эти имена появились в эпиграмме Джона Байрома, посвященной именно войне двух композиторов!

Some say, compar'd to Bononcini

That Mynheer Handel's but a Ninny

Others aver, that he to Handel

Is scarcely fit to hold a Candle

Strange all this Difference should be

'Twixt Tweedle-dum and Tweedle-dee!

Как по мне - слушая первое отделение, а потом второе - противостояние можно было бы сравнить с борьбой "Тhe Beatles" и, скажем, "Rolling Stones".

Без расшифровки.

К сожалению, Бонончини уличили в плагиате, и потому он из Лондона удалился, дальше шло все хуже и хуже, умер он в нищете.

Забавно, что эта борьба в биографии Генделя мало и редко упоминается : слишком много проблем у него было в тот период.

для Бонончини же исход оказался фатальным.

A между тем, вот один из его шедевров, написанный в возрасте двадцати трех лет - истинный шлягер, в яблочко.

И главная, жалобная тема, и ее повторения в секвенции - чем больше, тем приятнее, и дуэт в терцию с виолончелью соло.( Бонончини был превосходным виолончелистом, кстати)

Здеь поет контратенор, со слегка "жирноватым " тембром, на мой взгляд.

Но другого исполнения я не нашла.

Во втором отделении - на Генделе - слышно было, что музыкантам тяжеловато, но они справились - 60 минут непрерывной музыки, не переводя дыхания, молодцы!

Снять ничего не удалось - темно совсем.

Через пару минут выходишь снова в толчею и весёлый галдёж - изумительно, это всегда изумительно - как сказать об этом наименее банально?

Об ощущении мгновенного перключения - как в детстве после дневного сеанса. Выходишь из зала на улицу, еще под впечатлением, щуришься от солнца, медленно идешь, опустив голову, чтобы глаза привыкли и пережевывая интересные моменты из фильма.

А хотелось бы чего? Вот такого:

"У меня были леди Рич и ее дочь, леди Кэтрин Хаммер с мужем, г-н и г-жа Персиваль, сэр Джон Стэнли, и мой брат, г-жа Донеллан, Страда [ сопрано - звезда опер Генделя] и г-н Кут. Лорд Шефтсбери умолял г-на Персиваля, чтобы его взяли с собой, и будучи коллегой мистера Генделя (который был здесь также) он был принят. Я никогда прежде не получала такого удовольствия от оперы ! Г-н Гендель был в самом шутливом расположении духа, и играл упраженения и аккомпанировал Страда и всем дамам, которые пели с семи до одиннадцати. Я подала им чай и кофе, и около половины десятого принесли шоколад, глинтвейн и печенье. Всем было легко и приятно."